Константин Пашков - о будущем транспортного образования в России

Нельзя все учебные заведения равнять под одну гребенку.

Недавно ряд ассоциаций вузов России обратились к Председателю Правительства РФ и Президенту РФ с инициативой пересмотреть существующую систему государственной аккредитации вузов как не учитывающую современные глобальные требования к организации образовательного процесса. В частности, члены рабочей группы по госаккредитации образовательных программ вузов, в которую входят представители Минобрнауки России, Рособрнадзора и Национального совета при Президенте РФ по профессиональным квалификациям, изучают возможность отмены большей части очных занятий в ведущих вузах страны. Авторы инициативы предлагают заменить их на онлайн–курсы. Применимы ли данные критерии в отношении транспортного образования, в эксклюзивном интервью нашей газете рассказал директор Административного департамента Минтранса России Константин ПАШКОВ.

– Константин Анатольевич, в Минобрнауки предложили создать пилотную группу университетов, на которой будет опробована новая система государственной аккредитации вузов. В прошлых интервью нашей газете вы неоднократно подчеркивали: система транспортного образования в России уникальна, она имеет глубоко укоренившиеся традиции, поэтому каждый шаг на пути ее совершенствования должен быть взвешенным и продуманным. Насколько целесообразно проводить эксперименты в сфере, во многом определяющей стратегические приоритеты страны?

– Мы крайне обеспокоены активизацией новых течений в университетском сообществе, потому что на самом деле вопросов у нас к этим нововведениям больше, чем ответов. 
Предлагается, например, разделить все вузы и учебные программы в стране на три уровня госаккредитации. Первый уровень, «базовый», будет означать, что значительную часть курсов вуз обязан реализовать в сетевой форме. Вместо посещения обычных очных занятий студенты будут слушать лекции на Национальной платформе открытого образования. Таким образом, за качество этих курсов будут отвечать профессора ведущих университетов. Следующий уровень, «продвинутый», предполагает, что вуз может самостоятельно заниматься подготовкой онлайн–курсов, без помощи преподавателей топ–университетов. Учреждения третьего уровня – «ведущие университеты» – должны будут реализовать в онлайн–форме и сделать доступными для широкой аудитории (в рамках Национальной платформы открытого образования) все свои базовые курсы по профильному направлению и значительное число курсов по выбору.

Подобное разделение чревато тем, что так называемые ведущие университеты сместят «базовые» на образовательном рынке. Кроме того, если вузы первого уровня будут выстраивать учебную программу на основе лекций учреждений третьего уровня, то это не что иное, как посягательство на автономию образовательных организаций, поскольку каждый университет вправе самостоятельно решать, как реализовывать программы. Непонятно также, как «ведущие» вузы смогут разработать лекции, например, для транспортных вузов. Мы рассматриваем это как попытку создать гегемонию отдельных университетов, у которых компетенции в области транспортного образования попросту отсутствуют.

Уже сегодня помимо 17 наших транспортных вузов есть более 150 вузов, которые учат студентов по тем же профессиям в группе специальностей и направлений подготовки, что и мы. Понятно, что они руководствуются стремлением заработать побольше денег на престиже транспортных профессий. Вопрос только в том, как они учат, кто для них разрабатывает образовательные программы, учебники?

На государственном уровне должна приниматься во внимание профессионально–общественная аккредитация, проводимая потенциальным работодателем (например, ОАО «РЖД», ПАО «Аэрофлот» и т. д.) в отношении вузов, осуществляющих подготовку специалистов транспорта. При проведении государственной аккредитации образовательной деятельности в  вузах с высокой долей целевого приема/целевой подготовки нужно обязательно учитывать мнение предприятий, заключивших договоры на целевое обучение, о качестве подготовки выпускников таких вузов и организаций среднего профессионального образования.

В этой связи хочу еще раз напомнить о том, что подготовка кадров для транспортной отрасли исторически обусловлена экстерриториальностью деятельности транспорта. Выпускники транспортных вузов по окончании обучения работают в водных бассейнах, на воздушных трассах и железных дорогах, охватывающих территорию нескольких субъектов РФ. Не случайно образовательные организации транспортного комплекса традиционно располагаются в районах сосредоточения путей сообщения, являющихся крупными транспортно–логистическими узлами.

Данный факт вкупе с жесткими требованиями к состоянию здоровья абитуриента обусловливает необходимость приема в вуз молодых людей, в том числе из отдаленных регионов страны, с недостаточно высоким уровнем базового школьного образования. Железнодорожные вузы, к примеру, вынуждены принимать целевиков со скромными результатами ЕГЭ, в противном случае через несколько лет в глубинке некому будет работать на железной дороге. И, поймите правильно, мы заинтересованы в отличниках так же, как и все, но где их взять? Что во главе угла – баллы ЕГЭ или стремление учиться? Давайте посмотрим, кого мы выпускаем и кого выпускают наших коллеги из «ведущих» университетов. Нам труднее. За многократно меньшие деньги мы социализируем, доучиваем, образовываем, воспитываем и выпускаем прекрасных ребят, которые приходят в профессию, на производство, а не на рынок труда. Чувствуете разницу? Между тем на сегодняшний день одним из значимых критериев оценки деятельности учебного заведения является именно высокий показатель ЕГЭ. Совсем недавно в одном из рейтингов вузов страны ряд наших вузов по данному показателю попали в «красное поле». ЕГЭ – это важно, но планку надо выставлять индивидуально, и это дело отраслей, а не системы в целом.

– Но в чем–то ведь транспортные вузы и выигрывают?

– На мой взгляд, наиболее красноречивым показателем эффективности образовательной деятельности любого транспортного вуза является процент трудоустройства его выпускников. У транспортных вузов по целевым направлениям трудоустройство составляет 95–97%, а трудоустройство по основным профессиям по самым скромным оценкам превышает 70%. То есть все, кого мы учим даже по непрофильным специальностям, потом приходят на производство.

В настоящий момент одним из показателей системы мониторинга эффективности вузов также стала оценка эффективности их научной деятельности и публикативной активности. Согласны, это имеет значение. Но помимо написания научных статей в журналы не менее важно готовить, например, квалифицированных пилотов в соответствии с международными требованиями.

К сожалению, в ходе реформы образования, которую мы пережили в свое время, не были определены дополнительные источники финансирования отраслевой системы образования, в рамках которой функционируют без малого около 200 вузов из более чем 500. Сегодня это предопределило отставание отраслевых вузов, в том числе и транспортных, от некоторых ведущих вузов страны, большинство из которых на протяжении нескольких лет «накачивались» деньгами. А мы были лишены возможности модернизировать лабораторную базу по причине значительного отставания от вузов Министерства образования и науки РФ по объемам финансирования. Давайте скажем прямо: так называемые ведущие университеты были накачаны деньгами, а на нас, несмотря на огромную работу, не обращали внимания. Невзирая на объективные трудности, в настоящий момент система транспортного образования полностью соответствует требованиям времени. Вузы, занимающиеся подготовкой специалистов в сфере авиации, морского и речного транспорта, к примеру, оснащены самыми современными тренажерными комплексами. Поэтому критерии, по которым нас хотят делить, – это  все очень условно. Мы за прозрачный и честный подход. Но пока у нас будут вузы первого и второго сорта под надуманными предлогами, мы ничего не добьемся.

– Авторы подобных инициатив апеллируют к необходимости повышения международной конкурентоспособности российского образования…

– Но, позвольте, постановлением Правительства РФ от 30.07.2004 № 395 «Об утверждении Положения о Министерстве транспорта Российской Федерации» на Минтранс России возложена реализация обязательств, вытекающих из международных договоров страны в области гражданской авиации, морского, внутреннего водного, железнодорожного, автомобильного транспорта и дорожного хозяйства. В образовательном процессе транспортные образовательные организации руководствуются Воздушным кодексом РФ, Кодексом торгового мореплавания РФ, Кодексом внутреннего водного транспорта РФ. При этом образовательные организации, осуществляющие подготовку специалистов соответствующего уровня в гражданской авиации, подлежат обязательной сертификации специально уполномоченным органом: на морском транспорте – признанию, авиаперсонал – аттестации, члены экипажей морских судов –  освидетельствованию. Это влечет за собой прежде всего международные обязательства Российской Федерации, исполнение которых на регулярной основе контролируется инспекциями международных транспортных организаций (ИМО и ИКАО).

Возьмем, к примеру, Ульяновский институт гражданской авиации имени главного маршала авиации Б.П. Бугаева. Он выдает дипломы, которые признаются во всем мире? Безусловно! Любой выпускник этого вуза должен знать английский язык на высоком уровне. Я думаю, что если посмотреть на положение вещей под таким углом, то многие транспортные вузы страны выглядят гораздо более выигрышно, нежели другие известные университеты.

– Почему перспектива внедрения онлайн–курсов вместо традиционных занятий, на котором настаивают отдельные представители Ассоциации ведущих университетов, чревата возникновением серьезных проблем в отношении транспортного образования?

– Очевидно, что о массовом внедрении дистанционных курсов обучения по аналогии с Coursera уместнее говорить исключительно в случае, когда речь идет о подготовке гуманитарных профессий. Конечно, научно–технический прогресс не остановить, и в определенной степени транспортные вузы также идут в ногу со временем. Уже сейчас преподаватели транспортных вузов активно используют формат видеокурсов, видеолекций, однако он является лишь дополнением для традиционных форм обучения.

Транспорт – это безопасность. Нельзя в угоду чьим–то корыстным интересам перечеркнуть и традиции транспортного образования, одна из задач которого – воспитательная. Выпускник транспортного вуза представляет собой прежде всего гармонично развитую личность, интегрированную в социум. Пилотов ведь тоже авиакомпании потом переучивают на определенный тип воздушного судна, непосредственно эксплуатируемый данной компанией. Важно, что транспортные вузы готовят специалистов грамотных, зрелых, способных продолжать обучение, повышать свою квалификацию. Мы подготовили пилота, а авиакомпания открыла в его пилотском свидетельстве тип воздушного судна. ОАО «РЖД» от нас забирает огромное количество выпускников, но при этом компания имеет колоссальную сеть для повышения квалификации и дальнейшего обучения. Мы выступаем за современный подход. Но базовые принципы, на которых зиждется транспортное образование, должны быть сохранены.

– И все–таки, возможно ли все вузы  поставить в один ряд, ведь получается, что они все очень разные?

– Надо продолжать вести открытый диалог, уточнять задачи и критерии. Мы считаем, что государство должно более рачительно относиться к распределению образовательных ресурсов. Нельзя готовить транспортников в вузах, не аккредитованных Минтрансом России. Одного желания ректора открыть транспортное направление подготовки должно быть недостаточно. Посмотрите, каких только факультетов ни пооткрывали у себя наши «ведущие» университеты! Кто реально оценил эффективность их работы, затраты и прочее? В системе среднего образования по нашим специальностям начали готовить все кому не лень. Мы готовы закрыть всю потребность в транспортных кадрах для страны. Зачем в одном государстве такая расточительность? Аккредитация – только государственная, совместно с работодателями. Сегодня получается, что образование живет ради образования. Бесконечные изменения ФГОСов, программ. Образовательная среда «перегрета» этой бесполезной работой. Наш голос слышен, но он не является определяющим в вопросе подготовки кадров, а это неправильно. Роль работодателя в системе оценки эффективности вуза, программ подготовки должна быть определяющей. На смену термину «отраслевой вуз» должно прийти понятие «системообразующий вуз». У нас никогда во всех университетах отраслей экономики не будут высочайший ЕГЭ, цитируемость научных работ и так далее, да и не надо. Есть вузы, ориентированные на научно–технологическое развитие, на прорыв, если хотите, вот и поставьте им такие критерии. Но мы практики, и это не значит, что мы хуже. Мы и есть самые настоящие ведущие университеты, поскольку наши выпускники имеют международные дипломы, и это признанный факт.

Беседу вел Артем ОЗУН, 
обозреватель «ТР»